Генетика мышления

Эти размышления основаны на трудах двух живших в разное время великих людей. Это Августин Блаженный и его «Исповедь», и Рене Декарт и его «Правила для руководства ума», «Первоначала философии». Размышления венчают откровения Санникова Василия и свидетельствуют о единстве умозрения ученых и научности откровений. И поскольку они есть наука, то должны в перспективе быть в основе человеческого мировоззрения.

Удивительна мысль Декарта о том, что человеческому уму легче познавать Бога, душу и умозрительные истины, чем физический мир. Почему? Ведь глядя на состояние человечества, можно сделать вывод, что именно себя люди знают меньше всего. В словах Рене Декарта и Августина Блаженного есть ответы сразу на два вопроса: 1) чем обусловлена предрасположенность к умозрению; 2) как она для человека закрывается.

Декарт говорит: истины «больше наполняют наше мышление и являются более простыми». Августин Блаженный пишет о Творце и красоте видимой природы и замечает: «Животные, и крохотные и огромные, видят ее, но не могут ее спросить: над чувствами-вестниками не поставлено у них судьи – обсуждающего разума. Люди же могут спросить, чтобы невидимое Божие через творения было понятно и узрено (Рим. 1:20). Привязавшись, однако, к миру созданному, они подчиняются ему, а подчинившись, уже не могут рассуждать. Мир же созданный отвечает на вопросы только рассуждающим … он говорит всем, но этот голос внешнего мира понимают только те, кто, услышав его, сравнивают его с истиной, живущей в них». Подметим последние слова и обратимся вновь к Декарту: «Ведь человеческий ум содержит в себе нечто божественное, в чем посажены первые семена полезных мыслей так, что часто, как бы они ни были заглушаемы и оттесняемы посторонними занятиями, они вопреки всему приносят самопроизвольно плоды».

Санников Василий говорил не только о генетике души, но и о 5 атимах (абсолютно точно исчисляемые мысли), которые человеческой душе даются при ее творении. Они необходимы для начала мышления – видения и осознания реальности. 5 атимов – это правда, благодаря которой будет верно создаваться мировоззрение души, потому что знания, нарождаясь в душе, должны соотноситься с эталоном.

Как мы можем начать глубже понимать генетику души, помимо известного откровения о том, что она сотворена по образу и подобию Божиему?

Сама способность мышления – это генетическое подобие Богу, т.е. это действие Его природы в человеке. Например, Блаженный Августин отмечает: «Среди каких форм привыкли блуждать мои глаза, среди таких же подобий блуждало и мое сердце, я не видел, что та способность, с помощью которой я создавал эти самые образы, не есть нечто, им подобное: она не могла бы создать их, если бы не была чем-то великим». Он понял, что способность мыслить и создавать образы – это нечто великое и данное чем-то великим, превышающим человека. Или другие его слова о памяти: «Велика она, эта сила памяти, Господи, слишком велика! Это святилище величины беспредельной. Кто исследует его глубины! И, однако, это сила моего ума, она свойственна моей природе, но я сам не могу полностью вместить себя. Ум тесен, чтобы овладеть собой же».

Рене Декарт увидел внутри себя, что мысли и образы продуцируются на некой основе, которая есть в душе, т.е. генетически душа имеет определенную структуру и порядок восприятия и осмысливания реальности. Это умная природа души, которая при включенном мышлении, производит знание. И есть закон: душа, используя внутреннюю природу, осознавая и ее, и физическую природу, должна восходить к Истине Поэтому Санниковым Василием дана заповедь – включайте мышление.

Августин Блаженный начал познание с внешнего мира, вопрошая, кто есть Бог: «Я спросил всю вселенную о Боге моем, и она ответила мне: «Я не бог; Творец наш, вот кто Он». После он обратился к своей душе, чтобы, исследуя и созидая ее, познать Бога: «Этой душой моей поднимусь к Нему».

Декарт проделал несколько иной, но законный путь: «… наш ум, рассматривая среди различных имеющихся у него идей одну – ту, что являет нам в высшей степени разумное, могущественное и совершенное существо, – как наиглавнейшую, распознает в ней не потенциальное и всего лишь случайное существование, … но полностью вечное и необходимое». И далее: «… поскольку мы обладаем идеей Бога, или верховного существа, мы вправе исследовать, по какой причине мы ее имеем; при этом обнаруживаем в ней столь великую необъятность, что полностью убеждаемся в немыслимости того, чтобы она была нам внушена иначе как вещью, обладающей действительной совокупностью всех совершенств, т.е. самим реально существующим Богом».

Природа, благодаря которой происходит мышление, божественна, но и сам его процесс осуществляется в Боге. Августин Блаженный: «И раздумывая, откуда у меня способность оценивать красоту небесных и земных тел, быстро и здраво судить о предметах изменяющихся и говорить: «Это должно быть так, а то не так, – раздумывая, откуда у меня эта способность судить, когда я так сужу, я нашел, что над моей изменчивой мыслью есть неизменная, настоящая и вечная Истина». Чтобы постичь Бога, не следует двигаться в прошлое и будущее во времени (к моменту сотворения) и пространстве (к мельчайшим частицам вещества), нужно здесь и сейчас всматриваться в свою мысль, стараясь, осознать, как она создана и действует. Человек постигнет, что мыслит благодаря особому бытию в нем самом, которое «держит» мысль и его самого, и открывает истинное. Это бытие – Бог.

Соединяясь с бытием Бога, душа обретает внутри себя знание особым образом. Исследуя свою память, Августин Блаженный вопрошает о своих знаниях: «Откуда же и каким путем вошли они в память мою? Не знаю. Я усвоил эти сведения, доверяясь не чужому разуму, но, проверив собственным, признал правильными и отдал ему как бы на хранение, чтобы взять по желанию. Они, следовательно, были там и до того, как я их усвоил, но в памяти моей их не было». Из одного разума механически переложить знание в другой невозможно, знание с помощью другого разума нарождается в душе, но на Богом данной основе – ее умной природе. Она, соответственно, имеет в себе предзнание, которое человек должен взыскать, потрудиться, взрастить и осознать. Рене Декарт, к слову, предзнания назвал врожденными идеями души.

Значит, образ Божий в человеке – это не только ум-мысль-дух, но определенная образность восприятия и мышления, заданная в этой троице, чтобы истинно осознавать и понимать действительность. Это генетика. Но форме требуется содержание – образ нуждается в наполнении знанием: что, зачем, почему, как … «Автоматическое узнавание» мира, которое человек в себе не замечает, может нарушится. При этом «автоматичность» узнавания человек должен преодолевать осознанным вдумыванием в происходящее и воспринимаемое, и тогда оно будет Богом наполняться жизнью и смыслами, нарождаясь мыслями и чувствами более глубокого содержания.

Раскрываются предзнания в человеке, когда его ум вырастает в пространство духа. Там он обретает живые мысли внутри себя, но зачинаются они Святым Духом и принадлежат Богу и Духу и Его измерениям, в которых пребывают и упорядочены смыслы и образы. Ум должен войти (вырасти) в эти измерения, что тождественно обретению им в себе этих измерений, чтобы в нем появились (проявились) смыслы и образы. В этом движении душа обретает Бога. Августин Блаженный обращается к Богу: «Тебя не было в моей памяти до того, как я узнал Тебя. Где же нашел я Тебя, чтобы Тебя узнать, как не в Тебе, надо мной?» Святитель вошел в Бога и узнал Его, но это равнозначно тому, что Бог вошел в него.

Пример о предзнании и памяти – это факты о поклонении Богу разных народов с древних времен. Сейчас наука объясняет это страхом перед природными стихиями, необходимостью упорядочить представление о мире и «задобрить» повелителей стихий. Но если мы всмотримся в себя с детства, можем увидеть и вспомнить, что в нас порой проступало это знание о том, что Бог есть и Он – Творец всего. Это бывало в особых, иногда очень сложных, ситуациях и зачастую для ребенка не всегда отчетливо, чтобы запомнить это иное состояние, когда появляется память о Том, о Ком не знал и не рассказывали родители. Откуда это знание? Не извне. Это ли не то знание и чувство, которые от сотворения есть в душе? Они загромождаются по двум причинам, объяснение которых, например, привел Декарт:

1. «Так как мы появляемся на свет младенцами и выносим различные суждения о чувственных вещах прежде, чем полностью овладеем своим разумом …», то привыкаем судить только о внешних предметах или о внутренних – плотскими образами. Об этой ошибке Бог и взрослых предупредил: «… славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся» (Рим. 1:23).

2. «Однако в раннем возрасте ум настолько стеснен телом, что, хотя многое он воспринимает ясно, он решительно ничего не воспринимает отчетливо …» и не восприняв отчетливо, ребенок либо быстро забывает, либо сохраняет смутное представление. «… Он обо многом судит, он черпает из этих суждений множество предрассудков, с коими большинство людей впоследствии никогда не расстаются». Ясное осознание погребается под плотским незрелым мудрованием, и к взрослому возрасту человек, огрубевая, хуже воспринимает свои генетические духовные первоосновы.

«Чтобы искоренить в себе предрассудки раннего детства, надо рассмотреть простейшие понятия и выявить, что именно в каждом из них представляется ясным» (Рене Декарт). К сожалению, именно чувствование и осознание Бога часто представляется предрассудком неразумного человека, но именно разумный способен обратить ум на себя и исследовать разум, чтобы осознать появление в нем мыслей и пониманий. «Поступая так, мы прежде всего отметим, что мы существуем, поскольку мы – существа мыслящие; вместе с тем мы поймем, что существует Бог и мы от Него зависим, а также что на основе рассмотрения его атрибутов можно исследовать истинность прочих вещей, поскольку Он – их причина …».

Всматривавшийся в свой ум Декарт помыслил, что в самом уме заключены начала науки, ибо ключевое значение имеет то, как ум смотрит на мир и понимает его. «Если кто-нибудь задастся целью исследовать все истины, познание которых доступно человеческому разуму …, то он, вероятно, поймет …, что ничто не может быть познано прежде самого интеллекта, ибо познание всех прочих вещей зависит от интеллекта, а не наоборот».

Августин Блаженный в этом познании продвинулся дальше, поскольку достиг личного общения с Богом. Исследовав свой ум, он отмечает следующее: «Я обошел, где мог, чувством своим внешний мир, вглядывался в жизнь, оживляющую мое тело, и в эти самые внешние чувства мои. Оттуда я вступил в тайники моей памяти, в эти просторы, с их многообразием; они чудесным образом наполнены бесчисленными сокровищами. Я смотрел и ужасался, я не мог ничего разобрать без Тебя, но все это – не Ты. И не сам я нашел это, хотя всюду проник и постарался все различить и оценить по достоинству: об одном я узнавал от моих вестников чувств, которые я спрашивал; другое, я чувствовал, срослось со мной, и я разбирался в самих этих вестниках моих, распределяя их, и уже в богатых сокровищах памяти моей одно пересматривал, другое прятал, иное извлекал на свет. Ни сам я, занятый этим, ни сила моя, с помощью которой я этим занимался, не были Ты, ибо Ты – Свет вечно пребывающий, у Которого я спрашивал обо всем: существует ли это, что это такое, какая ему цена, – и я слушал Твои уроки и приказания». Или его другие слова: «… то, что я о себе знаю, я знаю, озаренный Твоим светом …». Святитель показал, что истинное знание и понимание дает лишь Бог. Одной своей естественной, хоть и Богом данной способностью мыслить человек не справится с этой задачей, ибо свет и смыслы в Боге. Поэтому исток науки не в человеческом уме, хоть его и необходимо изучить как первейший инструмент познания.

Святой Дух – это Наука. Так открыл Санников Василий. Августин Блаженный засвидетельствовал реально увиденное действие Источника знаний. Кроме того, в приведенных им словах есть подтверждение необходимости разделения души и духа, ибо без Бога Святитель не мог истинно разобрать свои знания и образы. Этот порядок производит Святой Дух: «Ибо слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные» (Евр. 4:12). Как этот Свет действует: «… я вернулся к себе самому и, руководимый Тобой, вошел в самые глубины свои. Я смог это сделать, потому что стал Ты Помощником моим (Пс. 29:11). Я вошел и увидел оком души моей, как ни слабо оно было, над этим самым оком души моей, над разумом моим, Свет немеркнущий, не этот обычный, видимый каждой плоти свет и не родственный ему, лишь более сильный, разгоревшийся гораздо-гораздо ярче и все кругом заливший. Нет, это был не тот свет, а нечто совсем-совсем отличное от такого света. И он не был над разумом моим так, как масло над водой, не так, как небо над землей: был высшим, ибо создал меня, а я стоял ниже, ибо был создан Им».

Высота понимания умозрения также исповедана Августином Блаженным. Он привел слова апостола Павла: «Кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? Так и Божьего никто не знает, кроме Духа Божия. Но мы приняли не духа мира сего, а Духа от Бога, дабы знать дарованное нам от Бога (1 Кор. 2:11-12). И пояснил: «Как правильно сказано тем, кто говорит в духе Божием: «это не вы говорите». Не менее правильно сказать и тем, кто видит в Духе Божием: «это не вы видите». Иными словами, когда человек видит истину, правильно понимать так, что это в человеке видит Бог, и благодаря тому, что человек в Нем пребывает, он также видит. «То, что вы видите Духом Моим – Я вижу; то, что вы говорите Духом Моим – Я говорю».

Подведем итог. Духовная природа человека генетически родственна Богу. Одно из ее важнейших свойств – способность мыслить, чтобы познать Истину и научиться общению с Богом. Однако человеку дана свобода воли – он может распоряжаться своей природой по своему усмотрению. Зачастую человек поступает, как в притче о блудном сыне. Он уходит от Бога-Отца, эксплуатируя свое природное наследие для удовлетворения плотских страстных желаний и постепенно становится на один уровень с животными – живет одной плотью (Лк. 15:16). При этом у духовного естества есть закон – оно предназначено для движения к Богу и в Боге. Без Бога человек разрушает свою способность мыслить, видеть, понимать. Если же человек взыскивает свою духовно-разумную природу и включает мышление, он, подобно Августину Блаженному или Рене Декарту, начинает видеть действительность, прежде всего внутреннюю. Далее он посвящается в глубины Божии, одной из которых является понимание, что видит реальность в нем Сам Бог, и человек, причащаясь Святому Духу, понимает ее в Истине. Это суть науки.

Ирина Матюш